Алексий Бортсурманский, Гневушев, Святой праведный. Икона на холсте.

Икона Алексия Бортсурманского, Гневушева, Святого праведного - именная икона мужчин по имени Алексей. Дни памяти 4 мая и 17 августа.

Свя­той Алек­сий (Гнев­у­шев) ро­дил­ся 13 мая 1762 го­да в се­ле Борт­сур­ма­ны Кур­мыш­ско­го уез­да Сим­бир­ской гу­бер­нии в се­мье свя­щен­ни­ка. По окон­ча­нии Ни­же­го­род­ской се­ми­на­рии (1784) он же­нил­ся и был по­став­лен диа­ко­ном в се­ло Борт­сур­ма­ны. Спу­стя 13 лет его ру­ко­по­ло­жи­ли в пре­сви­те­ра к той же церк­ви, и он не по­ки­дал ее до са­мой кон­чи­ны.

В на­ча­ле слу­же­ния он не от­ли­чал­ся стро­го­стью жиз­ни и ино­гда да­же за­бы­вал ме­ру в употребле­нии ви­на. Од­на­жды его по­про­си­ли при­ча­стить уми­ра­ю­ще­го из со­сед­ней де­рев­ни. Отец Алек­сий рас­сер­дил­ся и вы­гнал прочь при­слан­но­го к нему че­ло­ве­ка, го­во­ря, что со­сто­я­ние боль­но­го не так уж без­на­деж­но и он мо­жет по­до­ждать до утра. Од­на­ко в ту же ночь, ис­пы­ты­вая му­ки со­ве­сти и бу­дучи не в си­лах за­снуть, он встал и от­пра­вил­ся к боль­но­му. Но тот был уже мертв, а воз­ле его по­сте­ли отец Алек­сий уви­дел Ан­ге­ла, дер­жа­ще­го в ру­ках Свя­тую Ча­шу. Потря­сен­ный ви­де­ни­ем, отец Алек­сий упал на ко­ле­ни пе­ред по­кой­ным и про­вел всю ночь в мо­лит­ве.

С той по­ры он каж­дый день слу­жил Бо­же­ствен­ную ли­тур­гию и со­блю­дал, на­сколь­ко это бы­ло в его си­лах, мо­на­ше­ское мо­лит­вен­ное пра­ви­ло. Во вре­мя, сво­бод­ное от служб и ке­лей­ных молитв, он при­ни­мал у се­бя при­хо­жан. Тех, кто хо­тел взять­ся за ду­хов­ный по­двиг, он благослов­лял или, на­про­тив, от­го­ва­ри­вал, со­глас­но от­кро­ве­нию Бо­жию. Ино­гда он да­вал посети­те­лям ду­хов­ные на­став­ле­ния, но де­лал это все­гда с та­кой ве­ли­кой кро­то­стью, что она по­ко­ря­ла серд­ца слу­ша­ю­щих. Свя­той Алек­сий был су­ров толь­ко по от­но­ше­нию к кол­ду­нам и раз­но­го ро­да яс­но­ви­дя­щим, а так­же лю­дям, ко­то­рые об­ра­ща­лись к ним за по­мо­щью. Он раздавал бед­ным все, что оста­ва­лось у него по­сле щед­рых да­ре­ний, из ко­то­рых он, од­на­ко, всегда вы­де­лял часть на укра­ше­ние церк­ви. Не раз, ко­гда кре­стьяне стра­да­ли от раз­ных несчастий, на­при­мер, от по­жа­ров или эпи­де­мий, они на­хо­ди­ли у се­бя день­ги. Ни­кто не знал, от­ку­да они по­яв­ля­лись, по­ка один кре­стья­нин, дом ко­то­ро­го сго­рел, не за­стал от­ца Алек­сия, ко­гда тот хо­тел под­бро­сить ему день­ги.

Так­же он спо­до­бил­ся мно­гих ви­де­ний и от­кро­ве­ний. Од­на­жды, ко­гда отец Алек­сий был прикован к по­сте­ли из-за тя­же­лой бо­лез­ни, он вне­зап­но услы­шал небес­ное пе­ние и уви­дел Пре­свя­тую Бо­го­ро­ди­цу в со­про­вож­де­нии ве­ли­ко­му­че­ни­цы Вар­ва­ры. Она при­бли­зи­лась к нему и чу­дес­ным об­ра­зом ис­це­ли­ла. В дру­гой раз ему явил­ся но­чью Гос­подь Иисус Хри­стос, облачен­ный в цар­ские одеж­ды, и бла­го­сло­вил. Со Хри­стом бы­ли так­же Его Пре­чи­стая Ма­терь и три де­вы в бе­лых одеж­дах – доб­ро­де­те­ли Ве­ра, На­деж­да, Лю­бовь. Он услы­шал го­лос, ко­то­рый ска­зал: «Сей есть Сын Мой еди­но­род­ный, Сын Бо­жий».

Во вре­ме­на на­по­лео­нов­ско­го на­ше­ствия (1812) пра­вед­ный Алек­сий мо­лил­ся за ли­тур­ги­ей, чтобы Гос­подь да­ро­вал Рос­сии по­бе­ду, и вне­зап­но уви­дел Ан­ге­ла, ко­то­рый воз­ве­стил, что си­лы небес­ные уже дви­ну­лись на по­мощь и враг бу­дет со­кру­шен. Од­на­жды пе­ред пре­ло­же­ни­ем Святых Да­ров на ли­тур­гии, ко­гда отец Алек­сий чи­тал тро­парь «Гос­по­ди, Иже Пре­свя­та­го Тво­е­го Ду­ха в тре­тий час апо­сто­лом Тво­им низ­по­сла­вый…», он услы­шал го­лос над Те­лом и Кро­вью Хри­сто­вы­ми: «Сей есть Сын Мой воз­люб­лен­ный!»

За де­вять лет до кон­чи­ны свя­той Алек­сий вы­шел за штат и от­стра­нил­ся от всех при­ход­ских и се­мей­ных дел, но ли­тур­гию, как и преж­де, слу­жил по­чти каж­дый день и бо­го­слу­же­ний не сокра­щал, во всем сле­дуя уста­ву. В по­след­ние го­ды он жил в ма­лень­кой кел­лии, един­ствен­ное ок­но ко­то­рой вы­хо­ди­ло на цер­ковь. Чуж­дый жи­тей­ских за­бот, он все­це­ло по­свя­тил се­бя молит­ве. 

В его кел­лии не бы­ло дру­гой об­ста­нов­ки, кро­ме ма­лень­кой печ­ки, гру­бой по­сте­ли, сто­ла с несколь­ки­ми сту­лья­ми да ана­лоя пе­ред ико­ной с теп­ля­щей­ся лам­па­дой. Он при­ни­мал пи­щу не ча­ще од­но­го ра­за в день, стро­го со­блю­дал все по­сты, не ел ни ры­бы, ни рас­ти­тель­но­го мас­ла да­же то­гда, ко­гда это бы­ло раз­ре­ше­но. Ни­кто не знал, чем свя­той пи­тал­ся на пер­вой и последней неде­ле Ве­ли­ко­го по­ста, ибо по его прось­бе ему во­об­ще не при­но­си­ли еды в эти дни.

Мест­ные по­ме­щи­ки и да­же земле­вла­дель­цы из со­сед­них гу­бер­ний по­чи­та­ли его за свя­тую жизнь. Они при­хо­ди­ли к пра­вед­ни­ку, пи­са­ли ему пись­ма, про­си­ли бла­го­сло­ве­ния. Все почитали его за ве­ли­ко­го свя­то­го и мо­лит­вен­ни­ка, об­ла­да­ю­ще­го да­ром ис­це­ле­ния. Так, он исце­лил де­воч­ку из го­ро­да Кур­мы­ша, ко­то­рая от рож­де­ния не мог­ла хо­дить, и вос­кре­сил мальчи­ка из сво­е­го при­хо­да го­ря­чей мо­лит­вой. Ото­всю­ду к свя­то­му при­во­ди­ли душевнобольных и одер­жи­мых – и все они ис­це­ля­лись его мо­лит­ва­ми.

1 ян­ва­ря 1848 го­да отец Алек­сий по­чув­ство­вал, что си­лы остав­ля­ют его. Сам он уже не мог совер­шать цер­ков­ных служб, но по­про­сил близ­ких от­ве­сти его в цер­ковь. Несмот­ря на слабость, он счи­тал боль­шим гре­хом не при­ни­мать при­хо­див­ших к нему лю­дей и со­би­рал послед­ние си­лы, чтобы на­де­лить их бла­го­уха­ни­ем на­став­ле­ний. Дой­дя до пол­но­го ис­то­ще­ния, он за­вер­шил свой жиз­нен­ный путь, пол­ный скор­бей, в Ве­ли­кий Чет­верг 1848 го­да, си­дя у ок­на, к ко­то­ро­му по­до­шел, чтобы бла­го­сло­вить мно­же­ство лю­дей, при­шед­ших про­стить­ся с ним. Одни пре­кло­ни­ли ко­ле­на, дру­гие ти­хо пла­ка­ли. Отец Алек­сий бла­го­слов­лял их до тех пор, пока его ру­ка не опу­сти­лась в по­след­ний раз, чтобы уже бо­лее не под­нять­ся. Он был по­гре­бен в са­ду при Успен­ской церк­ви се­ла Борт­сур­ма­ны, на­про­тив ал­та­ря. Не про­хо­ди­ло ни од­но­го воскре­се­нья, ни од­но­го празд­ни­ка, ко­гда бы на его мо­ги­ле не слу­жи­лась па­ни­хи­да, и по­чти все при­хо­жане взя­ли по гор­сточ­ке зем­ли с его мо­ги­лы.

Пре­по­доб­ный Се­ра­фим Са­ров­ский пи­тал глу­бо­кое по­чте­ние к по­движ­ни­че­ским тру­дам святого Бо­жия. Хо­тя они ни­ко­гда не встре­ча­лись, свя­той Се­ра­фим знал о нем бла­го­да­ря да­ру про­зор­ли­во­сти и го­во­рил так: «Сей че­ло­век сво­и­ми мо­лит­ва­ми по­до­бен све­че, воз­жжен­ной пред пре­сто­лом Бо­жи­им. Вот тру­же­ник, ко­то­рый, не имея обе­тов мо­на­ше­ских, сто­ит вы­ше мно­гих мо­на­хов. Он как звез­да го­рит на хри­сти­ан­ском го­ри­зон­те». Ко­гда хри­сти­ане из тех мест, где жил свя­той Алек­сий, при­хо­ди­ли к пре­по­доб­но­му Се­ра­фи­му, он от­сы­лал их об­рат­но, сми­рен­но убеж­дая, что у них есть рев­ност­ный за­ступ­ник пред Гос­по­дом – отец Алек­сий, священ­ник из се­ла Борт­сур­ма­ны.