Михаил Березин священномученик пресвитер. Икона на холсте.

Икона Михаила Березина пресвитера священномученика - именная икона мужчин по имени Михаил. Дни памяти 13 января, 4 февраля, 25 августа.

Ми­ха­ил Алек­сан­дро­вич Бе­ре­зин ро­дил­ся 13 июня 1889 го­да в се­ле Ма­лое Ка­рач­ки­но Козь­мо­де­мьян­ско­го уез­да Ка­зан­ской гу­бер­нии в се­мье диа­ко­на Алек­сандра Ива­но­ви­ча Бе­ре­зи­на. По­сле обу­че­ния в 1 клас­се Ка­зан­ской Ду­хов­ной се­ми­на­рии, от­ку­да он вы­шел по лич­но­му про­ше­нию 12 сен­тяб­ря 1908 го­да, М.А. Бе­ре­зин по­сту­пил на епар­хи­аль­ную служ­бу. С 3 июня 1909-го по 9 мар­та 1910 го­да он нес по­слу­ша­ние пса­лом­щи­ка церк­ви Рож­де­ства Хри­сто­ва се­ла Пай­гу­со­во Козь­мо­де­мьян­ско­го уез­да, а за­тем был пе­ре­ве­ден в Пет­ро­пав­лов­скую цер­ковь се­ла Куз­не­цо­во, рас­по­ла­гав­ше­го­ся в том же уез­де. Здесь Ми­ха­ил Бе­ре­зин про­слу­жил до 1926 го­да, сна­ча­ла пса­лом­щи­ком, а в 1929 го­ду был ру­ко­по­ло­жен во диа­ко­на и во свя­щен­ни­ка. В со­хра­нив­ших­ся кли­ро­вых ве­до­мо­стях до­ре­во­лю­ци­он­но­го пе­ри­о­да от­ме­ча­ет­ся, что по­ве­де­ния он был очень хо­ро­ше­го, знал ма­рий­ский язык.
В се­ле Куз­не­цо­во про­жи­ва­ли глав­ным об­ра­зом ма­рий­цы, мно­гие из них не го­во­ри­ли по-рус­ски. Но ба­тюш­ка на­хо­дил об­щий язык со сво­ей паст­вой, его ува­жа­ли и лю­би­ли за кро­тость, незло­бие, ис­крен­нее же­ла­ние по­мочь ближ­не­му. Об этом сви­де­тель­ству­ют и справ­ки, ко­то­рые впо­след­ствии пред­ста­ви­ли в след­ствен­ные ор­га­ны прав­ле­ние мест­но­го кол­хо­за «Удар­ник» и при­хо­жане Куз­не­цов­ской церк­ви с це­лью об­лег­чить участь свя­щен­ни­ка, хо­тя под­пись под та­ки­ми об­ра­ще­ни­я­ми гро­зи­ла аре­стом и са­мим под­пи­сав­шим­ся.
Несо­мнен­но и то, что отец Ми­ха­ил был че­ло­ве­ком об­ра­зо­ван­ным. Об этом го­во­рит опись его лич­ной биб­лио­те­ки, со­хра­нив­ша­я­ся в след­ствен­ном де­ле. Тво­ре­ния свя­тых от­цов, ма­те­ри­а­лы жур­на­лов «Ни­ва», «Ро­ди­на», «Вос­крес­ный день» по­мо­га­ли ба­тюш­ке в его нелег­ком пас­тыр­ском слу­же­нии. За свои тру­ды в 1933 го­ду он был на­граж­ден ску­фьей.
На про­тя­же­нии 1930-х го­дов пред­ста­ви­те­ли со­вет­ской вла­сти ста­ра­лись най­ти по­вод для аре­ста от­ца Ми­ха­и­ла и за­кры­тия церк­ви, но ни­ка­ких се­рьез­ных об­ви­не­ний предъ­явить не мог­ли. Несмот­ря на это, 29 ок­тяб­ря 1936 го­да в Гор­но­ма­рий­ский от­дел НКВД из Йош­кар-Олы при­шел при­каз о сроч­ном аре­сте ба­тюш­ки, в ко­то­ром со­дер­жа­лось тре­бо­ва­ние за­кон­чить де­ло в 8 дней и от­пра­вить за­клю­чен­но­го в Йош­кар-Олу. От­ца Ми­ха­и­ла аре­сто­ва­ли в тот же день и об­ви­ня­ли в контр­ре­во­лю­ци­он­ной аги­та­ции про­тив со­вет­ской вла­сти и ме­ро­при­я­тий, про­во­ди­мых ею на се­ле. В хо­де след­ствия ба­тюш­ка был до­про­шен семь раз: 30 ок­тяб­ря, 6 но­яб­ря, 20 но­яб­ря (два­жды) — в Козь­мо­де­мьян­ске; 14, 17, 20 де­каб­ря — в Йош­кар-Оле. Кро­ме то­го, ему при­шлось вы­дер­жать три оч­ных став­ки. На­чи­ная с пер­во­го до­про­са, отец Ми­ха­ил от­ри­цал свою ви­ну. Стре­мясь уло­жить­ся в от­ве­ден­ные 8 дней, сле­до­ва­тель стал угро­жать свя­щен­ни­ку рас­пра­вой, но ни­че­го не до­бил­ся.
Отец Ми­ха­ил очень бес­по­ко­ил­ся о сво­ей се­мье. В след­ствен­ном де­ле со­хра­ни­лось его за­яв­ле­ние на имя про­ку­ро­ра по де­лам НКВД МАССР от 8 ян­ва­ря 1937 го­да, в ко­то­ром ба­тюш­ка про­сил «под по­ру­чи­тель­ство или под под­пис­ку» осво­бо­дить его для устрой­ства сво­их дел. Он объ­яс­нял, что сы­но­вья его учат­ся в Козь­мо­де­мьян­ске в 10, 8 и 5 клас­се, жи­вут на част­ной квар­ти­ре, у них кон­чи­лись про­дук­ты, что су­пру­га оста­лась без средств с ма­лень­кой до­че­рью и боль­ной ма­те­рью на ру­ках. Отец Ми­ха­ил про­сил осво­бо­дить его на вре­мя, чтобы про­дать что-то из иму­ще­ства и по­мочь близ­ким. Вол­но­ва­ло ба­тюш­ку и то, что он дол­жен пред­ста­вить в рай­он­ный финан­со­вый от­дел де­кла­ра­цию о рас­хо­дах вве­рен­но­го ему хра­ма, так как несвоевре­мен­ная по­да­ча до­ку­мен­тов мог­ла по­слу­жить по­во­дом к за­кры­тию церк­ви. Во вре­мя сво­е­го вре­мен­но­го осво­бож­де­ния он пред­по­ла­гал по­дать в ор­га­ны вла­сти необ­хо­ди­мые бу­ма­ги. Ко­неч­но же, его не от­пу­сти­ли.
20 ян­ва­ря 1937 го­да свя­щен­ник Ми­ха­ил Бе­ре­зин пред­стал пе­ред спец­кол­ле­ги­ей глав­су­да МАССР, ко­то­рая на за­кры­том за­се­да­нии рас­смот­ре­ла его де­ло. Несмот­ря на то, что ба­тюш­ка не при­знал сво­ей ви­ны и ни один из сви­де­те­лей не смог под­твер­дить вы­дви­ну­тое про­тив него об­ви­не­ние, отец Ми­ха­ил был при­го­во­рен к 5 го­дам ли­ше­ния сво­бо­ды.
До 23 июня 1937 го­да отец Ми­ха­ил от­бы­вал на­ка­за­ние в Вет­ла­ге, рас­по­ло­жен­ном на тер­ри­то­рии Ни­же­го­род­ской об­ла­сти, а за­тем был пе­ре­ве­ден в Ан­ти­бес­ский ла­гер­ный пункт Си­б­ла­га, на­хо­див­ший­ся в Но­во­си­бир­ской об­ла­сти. Здесь он был аре­сто­ван вто­рич­но по об­ви­не­нию в ак­тив­ном уча­стии в контр­ре­во­лю­ци­он­ной ка­дет­ско-мо­нар­хи­че­ской по­встан­че­ской ор­га­ни­за­ции, «пре­сле­до­вав­шей це­ли свер­же­ния со­вет­ской вла­сти в мо­мент на­па­де­ния Япо­нии на СССР». Отец Ми­ха­ил вел се­бя на след­ствии му­же­ствен­но, на един­ствен­ном до­про­се, со­сто­яв­шем­ся 22 де­каб­ря 1937 го­да, от­ка­зал­ся от­ве­чать на во­про­сы сле­до­ва­те­ля и что-ли­бо под­пи­сы­вать. Сле­ду­ет от­ме­тить, что «ра­бо­тал» с ба­тюш­кой наи­бо­лее «уме­лый» сле­до­ва­тель: из до­про­шен­ных им се­ми об­ви­ня­е­мых по де­лу ше­сте­ро да­ли при­зна­тель­ные по­ка­за­ния. И толь­ко отец Ми­ха­ил не ска­зал ни­че­го. «От да­чи ка­ких-ли­бо по­ка­за­ний по сво­им ре­ли­ги­оз­ным убеж­де­ни­ям я от­ка­зы­ва­юсь», — зна­чит­ся в про­то­ко­ле до­про­са.
Ви­дя сми­ре­ние и твер­дость ба­тюш­ки в ис­по­ве­да­нии ве­ры, Гос­подь да­ро­вал ему му­че­ни­че­ский ве­нец. 25 де­каб­ря 1937 го­да на за­се­да­нии трой­ки УНКВД по Но­во­си­бир­ской об­ла­сти свя­щен­ник Ми­ха­ил Бе­ре­зин был при­го­во­рен к рас­стре­лу. При­го­вор при­ве­ли в ис­пол­не­ние 13 ян­ва­ря 1938 го­да.