Тимофей Есфигменский, Адрианопольский, преподобномученик. Икона на холсте.

Икона Тимофея Есфигменского, Адрианопольского, преподобномученика - именная икона мужчин по имени Тимофей. День памяти 29 октября.

Святой преподобномученик Тимофей был родом из селения Кисани, Фракийской области. Первое имя, данное ему во Святом Крещении, было Триандафил. Достигнув совершеннолетия, Триандафил сочетался законным браком, в котором имел двоих дочерей. Богоугодная и мирная жизнь этого счастливого семейства привела в зависть злокозненного врага, который по своей злобе и ненависти ко всякому добру, вздумал разрушить супружеское согласие. Для этого он возбудил в одном мусульманине сладострастное движение к жене Триандафила. Тот, будучи не в состоянии противостоять страсти, насильственным образом отобрал ее и, приобщив к мусульманской вере, поместил в свой гарем. Горькой скорбью было объято доброе сердце Триандафила при виде погибели своей жены, которая ради временных и скорогибнущих благ лишилась вечных. И, не находя в своем горе другого выхода, кроме молитвы, он начал усердно молиться всевышнему Творцу, прося Его обратить погибшую к свету истинного познания. Но в то же время он опасался и за своих дочерей, боясь, чтобы и они не подверглись участи их матери, а потому отправил их к своим родственникам, прося помочь несчастным.

Скорбь о потере любимой жены угнетала бедного Триандафила, и он решил во что бы то ни стало вырвать ее из когтей диавола. Поэтому, кроме усердной молитвы, он тайно через других увещевал ее оставить мусульманскую веру, угрожая за отступничество вечным мучением. Усердная молитва, приносимая от полноты сердца, была услышана Небесным Творцом, Который по Своей великой милости вложил в сердце отверженницы благую мысль. Она вскоре почувствовала отвращение к мусульманской вере, опомнилась, горько раскаялась в своем падении и решила снова принять христианскую веру. Но зная, что самой трудно вырваться из рук похитителя, она предложила Триандафилу притворно принять мусульманскую веру, а потом судом потребовать ее назад; другими же путями невозможно было освободиться ей из гарема. А потом, когда она будет освобождена, они оставят мир и пойдут: он — на Святую Афонскую Гору, где, став монахом, будет умолять Бога и просить прощения за свое невольное падение, а она — в женский монастырь, где, подобно ему, будет залечивать свои раны покаянием.

Услышав такое предложение от своей жены, Триандафил для освобождения погибшей решил исполнить ее желание, подражая апостолу Павлу, который для спасения братии сам желал быть отлученным от Христа. Итак, возложив надежду на Бога, он пошел в судилище, где заявил о своем желании принять мусульманскую веру при том условии, что ему будет возвращена жена. Желание Триандафила было немедленно исполнено: его приобщили к мусульманской вере и после совершения обрезания возвратили жену. Получив жену, Триандафил хотя и делал вид, что следует магометанскому закону, но втайне вместе с женой исповедовал христианскую веру и исполнял все церковные обряды. Но, как они ни скрывали своей тайны, турки все-таки подозревали их в измене, почему и стали строго следить за ними.

Между тем и Триандафил сообразил, что далее им невозможно оставаться среди мусульман. Поэтому, поручив своих дочерей родственникам и простившись с ними, он тайно, вместе с женой отправился в город Энос, а оттуда в Кидонию, где оставил ее в женском монастыре, а сам пошел на Святую Афонскую Гору.

Прибыв на Святую Гору, Триандафил вступил в братство Лавры преподобного Афанасия, где усердно подвизался в иноческих подвигах. Между тем тайно проливал горькие слезы и просил милосердного Бога простить ему невольное согрешение. Игумен, видя ревность его в подражании добродетельной жизни, постриг его в монашество с именем Тимофей. С принятием ангельского образа он прилагал труды к трудам и среди лаврского братства был, как Ангел, украшаясь беззлобием и глубоким смирением. Возлагаемые же на него послушания проходил с особым усердием.

В то время дошла до Лавры весть, что в Смирне святой преподобномученик Агафангел Есфигменский благополучно совершил мученический подвиг и что его мужественному терпению удивлялись даже сами турки. Этот слух, а также и то, что он за свое отречение от Христа пролил кровь и смыл с себя то пятно, которое наложил на него всезлобный враг, сильно подействовали на Тимофея: ему ясно представилось, что и он за свое отречение, подобно святому Агафангелу, должен исповедать перед мусульманами Христа истинным Богом, а потом принять мученическую кончину.

Запавшая мысль о мученичестве стала его преследовать на каждом шагу. Однако, не испытав своих сил, он не решался без подготовки и совета опытных старцев последовать своему намерению. Желая себя испытать, он с благословения лаврского игумена перешел в Есфигменскую обитель, где отдал себя под руководство того самого игумена, который вместе со старцем Германом участвовал в подготовке святого Агафангела к страдальческому подвигу. Здесь Тимофей вскоре пострижен был в великий ангельский образ — схиму — и под руководством игумена начал готовить себя к принятию мук за имя Иисуса Христа.

Видя ежедневно святые мощи Агафангела, Тимофей благоговел к святому мученику и в своей молитве просил его испросить ему у Великодаровитого Господа благодать: пострадать за имя Его святое. Как видно, святой Агафангел внял мольбе, ибо сердце Тимофея настолько разгорелось любовью ко Господу нашему Иисусу Христу, что он был не в состоянии более переносить это и желал как можно скорее пострадать за сладчайшего Иисуса. Поэтому и сказал о своем намерении игумену, умоляя дать благословение на мученический подвиг. Но игумен, желая испытать Тимофея и как бы не внимая его просьбе, отказал в своем благословении, что, однако, нисколько не смутило Тимофея, который, по своему глубокому смирению и беспрекословному послушанию, принял слова игумена как Самого Господа. Между тем прошло довольно много времени. Тимофей не только не ослабел в своем намерении, но даже часто напоминал о нем, прося отпустить на страдальческий подвиг.

Когда же опытный руководитель увидел неизменную и твердую мысль Тимофея, то согласился и, благословив, послал его с письмом в епархию Мириофитскую на берегах Пропонтиды к иеромонаху Герману, бывшему спутнику святого Агафангела, который в то время находился там по церковным делам, прося его подготовить Тимофея к страдальческому подвигу.

Расставаясь с игуменом, Тимофей стал просить у него благословения проститься со своими дочерьми, так как то селение, в котором они жили, находилось на пути в Пропонтиду, но игумен отказал ему. Велел сначала побывать у старца Германа, а потом уже, что он посоветует, то и должно делать. Достойный ученик в точности исполнил заповедь наставника. В то время, когда он подходил к селению, где жили его дети, он должен был бороться с собой, так как сердце его стало страдать: ему стало жалко своих дочерей; родительская любовь горела желанием прижать дорогих и близких к своему сердцу, но заповедь игумена в истинном послушнике брала перевес. И он, будучи не в состоянии переносить сердечного страдания, заплакал.

Выходя из селения, Тимофей встретился с одним знакомым поселянином, который просил зайти к нему в дом, как к бывшему хорошему знакомому, но Тимофей, ссылаясь на недосуг, отказался от приглашения. Между тем поселянин, придя к дочерям Тимофея, сказал, что он видел их отца, который, минуя селение, пошел далее. Дочери немедленно побежали догонять родителя, но Тимофей, оглянувшись и увидев бегущих за ним детей, стал убегать. Ни мольбы, ни слезы не могли остановить исполнительного послушника, который бежал от них до тех пор, пока они не возвратились обратно в селение. Таким образом, Тимофей ради заповеди послушания пренебрег родительской любовью.

Придя в Пропонтиду, он отыскал старца Германа, которому вручил письмо от Есфигменского игумена. Прочитав письмо, Герман с радостью и братской любовью принял Тимофея, как будущего мученика, и гостеприимно дал ему приют.

Готовя Тимофея к мученическому подвигу, Герман душевно радовался, что Господь Бог, по великой Своей милости, удостоил его приготовить еще одного мученика за исповедание Его Святого Имени. Через несколько дней, видя Тимофееву твердость в намерении, благословил его на мученический подвиг. При этом нашелся и последователь Тимофея, иеромонах Евфимий, который, видя мужественную решимость, возгорел ревностью, пожелал вместе с ним пострадать за Христа и принять мученическую кончину.

Герман, видя еще одну жертву, прославил Бога и, укрепив своими наставлениями, велел им переодеться в мирскую одежду, идти в селение Кисани и там увидеться с принявшими мусульманскую веру христианами, чтобы возбудить в них ревность к возвращению к христианской вере.

Выслушав повеление, Тимофей стал просить старца позволить ему проститься со своими дочерьми. Но старец, предвидя, какой он может получить вред от этого свидания, возбранил ему и с кротостью сказал: «Чадо! Не обращайся назад, а иди с Божией благодатью на мучение, в чем да поможет тебе укрепляющий тебя Спаситель мира. Что же касается твоих дочерей, то даю тебе слово, что после совершения тобой мученического подвига я сам навещу их». Хотя и больно было Тимофею подавить чувство родительской любви, но он, ставя любовь к Иисусу Христу выше всего, согласился поступить по совету Германа. Таким образом, напутствуемые благословением и молитвой, Евфимий и Тимофей отправились в Кисани. Там зашли в дом к знакомому Тимофея, одному бывшему христианину, а теперь отверженцу. После обычного приветствия Тимофей стал уговаривать отверженца обратиться опять ко Христу, угрожая вечной мукой и лишением тех благ, которые уготованы последователям Христовым. Но ожесточенный отверженец вместо благодарности за благие советы донес на них судье, который немедленно велел привести святых мучеников в судилище.

Когда святые мученики пришли в судилище и предстали перед судьей, то дерзновенно исповедали себя христианами, обличая заблуждение и ложное верование в Магомета. Судья, слыша хулу на свою веру, воскипел гневом, приказал слугам туго связать руки святых мучеников сзади и, считая их вину не подлежащей его власти, отправил в Адрианополь. При этом слуги показали зверское усердие: они руки святого Тимофея стянули так туго, что плечи его почти соединились вместе.

На другой день страдальцы Христовы прибыли в Адрианополь. Здесь они узнали, что за день до того два подвижника Христова, иеромонах Николай и монах Варнава, мужественно исповедали христианскую веру и что после краткого увещевания судьи приказали ввергнуть их в разные темницы и, забив ноги в колоды, бить каждодневно по пятам в течение одного месяца, прибавляя каждый день по два удара, начав с тридцати восьми ударов. Это известие укрепило Евфимия и Тимофея, и они с радостью ожидали мучений за возлюбившего их Христа.

Когда святые мученики Евфимий и Тимофей были приведены в судилище, то судьи, видя их непреклонность, после обычных увещеваний повелели иеромонаха Евфимия заключить в темницу и бить по пятам точно так же, как Николая и Варнаву, Тимофея же оставили без наказания, объявив ему, что если он в течение одного месяца не обратится в мусульманскую веру, то будет предан смертной казни.

Спустя два дня прибыл в Адрианополь старец Тимофея, Герман, который от посланного навестить тайно в темнице святых мучеников узнал, что они желают приобщиться Святых Христовых Таин. Поэтому старец немедленно пошел в домовую патриаршую церковь, взял там несколько частиц антидора и в тот же день три частицы отправил святым мученикам с тем христианином, который сообщил об их желании причаститься Тела и Крови Христовых; в кратком же письме извещал страдальцев, что завтра сам придет к ним в темницу. На другой день Герман, узнав у одного христианина, что в ту темницу, где Евфимий и Тимофей, сажают должников, а также и за неуплату податей, стал просить, чтобы на него донесли сборщику податей, будто бы он не уплатил законной подати. Как только сборщик услышал об этом, тотчас пришел в гостиницу, где остановился Герман и, вызвав его, стал требовать квитанцию об уплате податей. А так как у Германа не оказалось не только квитанции, но и денег, то сборщик отправил его в темницу. Кто может достойно описать ту радость, когда ученики увидели в темнице своего учителя?! Какие радостные слезы орошали их щеки при виде своего благодетеля и наставника! Все веселились и со слезами целовали друг друга. Вся ночь была проведена в бдении и молитве, а мрачная темница обратилась в церковь. По окончании бдения мученики Христовы исповедались у своего старца и причастились Святых Христовых Таин. Как только наступило утро, Германа выкупили благочестивые христиане и его выпустили на волю.

Между тем к посрамлению врагов христианства Господь явно творил чудеса через Своих исповедников. Ибо сколько жестокие мучители ни били страстотерпцев по пятам, мученики Христовы вместо обычных стонов радовались и благодарили за нанесенные удары. У палачей же после каждых побоев руки делались расслабленными, и они, видя свое бессилие, от злобы скрежетали зубами.

Наконец приблизился день, в который Промыслу Божию угодно было призвать к Себе святого мученика Тимофея. В этот день судьи потребовали его в судилище и, видя после разных лестных обещаний и угроз его непреклонность, приказали отрубить ему голову и вместе с телом бросить в реку. Это и было исполнено палачами 29 октября 1820 года.

Много скорбел старец Герман, что враги Христовой Церкви лишили христиан утешения иметь святые мощи страдальца Христова Тимофея. Поэтому, желая приобрести хотя бы окровавленную его одежду, он предложил палачам значительную сумму денег и получил желаемое. Потом с этой драгоценной ношей отправился на Святую Гору. Проходя мимо того селения, где жили дочери святого Тимофея, Герман зашел к ним, сообщил им радостную весть о мученической кончине их отца и выделил им часть одежды святого. На Афонской Горе братья Есфигменской обители встретили одежду мученика с крестным ходом, внесли ее с честью в церковь и положили в ковчеге с одеждой святого мученика Агафангела.