Алексий Николаевич Романов, царевич. Икона на холсте.

Икона Алексия Николаевича Романова, царевича - именная икона мужчин по имени Алексей. Дни памяти 5 февраля, 11 февраля, 17 июля.

30 июля (12 августа н. ст.) 1904 г. в Петергофе родился единственный сын последнего русского Государя Николая II и Государыни Александры Федоровны, наследник престола Российской империи Цесаревич Алексей. Он был пятым и очень долгожданным ребенком царской четы, о котором они много и горячо молились, в том числе во время торжеств, посвященных прославлению прп. Серафима Саровского 17–19 июля 1903 г.

3 сентября 1904 г. в церкви Большого Петергофского дворца было совершено таинство Крещения Цесаревича с именем в честь свт. Алексия, митрополита Московского. Поскольку Россия в этот период вела войну с Японией, все офицеры и солдаты Русской армии и флота провозглашались почетными крестными наследника. Согласно традиции в связи с рождением наследника учреждались благотворительные организации: военно-санитарный поезд имени наследника-цесаревича, Алексеевский комитет по оказанию помощи детям, потерявшим отцов в русско-японскую войну.

По линии матери Алексей унаследовал гемофилию, носительницами которой были некоторые дочери и внучки английской королевы Виктории (1837–1901). Заболевание стало очевидным уже осенью 1904 г., когда у двухмесячного младенца началось тяжелое кровотечение.

От малейшего пореза или ушиба Алексей мог умереть. Это наложило отпечаток на жизнь Царской семьи и особенно на поведение матери. Ради сына Царица Александра Феодоровна была готова привлечь любых целителей, в том числе крестьянина Григория Распутина, обладавшего целительными способностями.

Болезнь постоянно вызывала кровоизлияния в суставах — они причиняли Алексею нестерпимую боль. Кровь, скапливаясь в замкнутом пространстве сустава локтя, колена или лодыжки вызывала давление на нерв, и начинались сильные боли. Попавшая в сустав кровь разрушала кости, сухожилия и ткани. Конечности застывали в согнутом положении. Иногда причина кровоизлияния была известна, иногда нет. Бывало цесаревич просто объявлял: «Мама, я сегодня не могу ходить», или: «Мама, я сегодня не могу согнуть локоть». Лучшим средством, выводящим из такого состояния, были постоянные упражнения и массаж, но при этом всегда была опасность, что снова начнётся кровотечение. Для снятия болевых симптомов можно было бы применить морфий, но из-за его разрушительных свойств наследнику его не давали и он переставал чувствовать боль, только когда терял сознание. Каждый случай болезни означал недели постельного режима, а лечение включало целый перечень тяжёлых железных ортопедических приспособлений, которые были сконструированы для выпрямления его конечностей, и горячие грязевые ванны.

Осенью 1912 года во время традиционного пребывания Царской семьи в охотничьем угодье Спала в Восточной Польше цесаревич неудачно прыгнул в лодку и сильно ушиб внутреннею сторону бедра: возникшая гематома долго не рассасывалась, состояние здоровья ребёнка было очень тяжёлым, была реальная угроза смерти. В эти дни впервые и единственный раз о тяжёлом состоянии наследника был издан правительственный бюллетень. В нём, впрочем, болезнь цесаревича не была названа.

«Несчастный маленький страдал ужасно, — писал Николай своей матери, — боли схватывали его спазмами и повторялись почти каждые четверть часа. От высокой температуры он бредил и днем и ночью, садился в постели, а от движения тотчас же начиналась боль. Спать он почти не мог, плакать тоже, только стонал и говорил: „Господи, помилуй“».

Последнее обострение болезни наступило во время ссылки Царской семьи в Тобольске в начале 1918 года. Т. Мельник так описала начало болезни: «Вдруг слёг Алексей Николаевич. Это было для всех большое несчастье, так как он опять очень страдал, у него появилось то же внутреннее кровоизлияние от ушиба, уже так измучившее его в Спале. Страшно живой и весёлый, он постоянно прыгал, скакал и устраивал очень бурные игры. Одна из них — катанье вниз по ступенькам лестницы в деревянной лодке на полозьях, другая — какие-то импровизированные качели из бревна. Не знаю, во время которой из них, но Алексей Николаевич ушибся и опять слёг». Нормально передвигаться он так и не начал до самой своей смерти.

Внешне Алексей напоминал Государыню и великую княжну Татьяну: у него были такие же тонкие черты лица и большие синие глаза. П. Жильяр описывает его следующим образом: «Алексею Николаевичу было тогда девять с половиной лет. Он был довольно крупен для своего возраста, имел тонкий, продолговатый овал лица с нежными чертами, чудные светло-каштановые волосы с бронзовыми переливами, большие сине-серые глаза, напоминавшие глаза его матери.

Он вполне наслаждался жизнью, когда мог, как резвый и жизнерадостный мальчик. Вкусы его были очень скромны. Он совсем не кичился тем, что был наследником престола, об этом он всего меньше помышлял. Его самым большим счастьем было играть с двумя сыновьями матроса Деревенько, которые оба были несколько моложе его. У него была большая живость ума и суждения и много вдумчивости. Он поражал иногда вопросами выше своего возраста, которые свидетельствовали о деликатной и чуткой душе.

Я легко понимал, что те, которые не должны были, как я, внушать ему дисциплину, могли без задней мысли легко поддаваться его обаянию. В маленьком капризном существе, каким он казался вначале, я открыл ребенка с сердцем, от природы любящим и чувствительным к страданиям, потому что сам он уже много страдал».

Характер у мальчика был покладистый, он обожал родителей и сестер, а те, в свою очередь, души не чаяли в юном цесаревиче, особенно великая княжна Мария. Алексей был способным в учёбе, как и сёстры, делал успехи в изучении языков.

По давней традиции русский Царь в первую очередь должен был знать военную науку и быть военным. Поэтому и Алексея с детства приучали к этому. С двух с половиной лет он числился кадетом 1-го кадетского корпуса, а военным премудростям поначалу учился от своих “дядек” – боцмана Деревенько и матросов Ивана Седнева и Климентия Нагорного. У Алексея в детской комнате было много солдатиков и игрушечной боевой техники, висели военные карты. Он имел уменьшенную модель настоящей русской винтовки, которую сделали ему на одном из ружейных заводов. Этим ружьем он показывал приемы как искусный унтер-офицер. Царевич мог часами играть в войны, парады и маневры. Когда летом Царская Семья уезжала в Крым, в Ливадийский дворец, где император работал, а все остальные отдыхали, царевич Алексей несколько раз в неделю вместе с сыновьями нижних армейских чинов занимался гимнастикой, маршировал, изучал военное дело, пел солдатские песни. Вместе они варили на костре в солдатском котелке картофельный суп и гречневую кашу.

В Первую мировую войну в августе 1915 г. император лично принял руководство войсками и выехал в Ставку в Могилев. Царевич приехал сюда осенью. Они жили в небольшой комнате дома губернатора, совершенно простой. В ней стояли две жесткие походные кровати и несколько стульев. Когда Государь уходил утром в штаб, Царевичу Алексею преподавали уроки его учителя: по русскому языку и русской словесности, французскому и английскому языкам, арифметике, истории, географии, естествоведению и Закону Божию. Гуляя в городском саду, Алексей подружился с местными гимназистами и кадетами, своими ровесниками. Он приходил сюда после уроков и устраивал с ними военные игры.

Государь хотел поднять дух войска тем, что царевич был рядом с ним в Ставке и ездил на боевые позиции. Мальчик общался с ранеными и смог ощутить всю жестокость войны. На одной из позиций шел смотр частей войск, и Государь приказал поднять руки тем, кто находился в рядах с начала кампании. Над тысячной толпой поднялось только несколько рук… Всем этим Алексей был глубоко потрясен. Он находился на линии огня и был награжден за это Георгиевской медалью “За храбрость”, а также получил звание ефрейтора.

Царевич Алексий по традиции являлся атаманом всех казачьих войск, шефом лейб-гвардии Атаманского полка, лейб-гвардии Финляндского, 51-го пехотного Литовского, 12-го Восточно-Сибирского стрелкового полков и других военных подразделений. Иметь шефом Царевича было особым отличием и считалось за честь.

Наследник очень любил свою армию и благоговел перед русским воином, уважение к которому передалось ему от Государя и от всех его державных предков, всегда учивших любить простого солдата. Любимой пищей Алексея были «щи да каша и чёрный хлеб, который едят все мои солдаты», как он всегда говорил.

После свержения монархии царевич Алексей испытал все унижения, выпавшие на долю Царской семьи и принял мученическую кончину вместе с нею. Ему тогда еще не исполнилось 14 лет.

«В душе этого ребенка не заложено ни одной скверной или порочной черты; Русская земля получит не только прекрасного и умного Государя, но и прекрасного человека», — писал воспитатель Цесаревича Алексея Пьер Жильяр…

17 июля 1918 г. расстрелян со всей Царской семьей в доме купца Ипатьева.

Царевич Алексей причислен к лику святых вместе со всей Царской семьей и их жертвенными слугами в 1981 г. Русской Зарубежной Церковью., а в 2000 г. — Русской Православной Церковью.