Рафаила преподобномученица Игумения Чигиринская. Икона на холсте.

Икона преподобномученицы Рафаилы Игумении Чигиринской - именная икона женщин по имени Рафаила, день памяти 25 августа.

По­след­ней игу­ме­ни­ей Свя­то-Тро­иц­ко­го Чи­ги­рин­ско­го жен­ско­го мо­на­сты­ря до мо­мен­та его же­сто­ко­го уни­что­же­ния со­вет­ской вла­стью бы­ла мо­на­хи­ня Ра­фа­и­ла (Ра­и­са Ва­си­льев­на Тер­тац­кая). К со­жа­ле­нию, до на­ше­го вре­ме­ни не до­шли ни­ка­кие до­ку­мен­таль­ные био­гра­фи­че­ские дан­ные о ней. Епар­хи­аль­ные ар­хи­вы, со­дер­жа­щие ле­то­пи­си и хро­ни­ку преж­них лет мо­на­стыр­ской жиз­ни, по­гиб­ли в на­ча­ле 20-х го­дов. Су­ще­ству­ют лишь уст­ные пе­ре­ска­зы, ос­но­ван­ные на вос­по­ми­на­ни­ях сто­ро­жи­лов и быв­ших на­сель­ниц оби­те­ли, со­хра­нив­ших с чет­кой яс­но­стью свет­лый об­раз этой ве­ли­кой ма­туш­ки.

Со­глас­но чи­ги­рин­ским по­вест­во­ва­ни­ям, Ра­и­са ро­ди­лась в 1877 го­ду. Она про­ис­хо­ди­ла из бла­го­че­сти­вой дво­рян­ской се­мьи. Еще в дет­стве ее серд­це воз­го­ре­лось пла­мен­ной лю­бо­вью ко Гос­по­ду. Бу­дучи ре­бен­ком, она ча­сто уеди­ня­лась в мо­лит­ве, уми­ля­лась цер­ков­ны­ми пес­но­пе­ни­я­ми. А в от­ро­че­ском воз­расте ис­про­си­ла ро­ди­тель­ское бла­го­сло­ве­ние на по­ступ­ле­ние в мо­на­стырь. С юных лет Ра­и­са вос­пи­ты­ва­лась и ду­хов­но воз­рас­та­ла в лоне Свя­то-Тро­иц­кой оби­те­ли под муд­рым ру­ко­вод­ством ма­сти­стых ста­риц и опыт­ных ду­хов­ни­ков. На фоне мир­но­го те­че­ния ти­хой мо­на­стыр­ской жиз­ни она с усер­ди­ем нес­ла раз­лич­ные по­слу­ша­ния и слы­ла пре­крас­ной уме­ли­цей. Осо­бо удив­ля­ла она се­стер сво­им ис­кус­ным вы­ши­ва­ни­ем и тка­че­ством ков­ров. Дол­гие го­ды спу­стя лю­ди бе­реж­но со­хра­ня­ли руш­ни­ки, укра­шен­ные ра­бо­той ма­туш­ки. Но бо­лее все­го лю­би­ла Ра­и­са цер­ков­ные служ­бы. Ода­рен­ная от Твор­ца бо­га­тым го­ло­сом и пре­крас­ным слу­хом, она не пе­ре­ста­ва­ла по­сто­ян­но сла­вить Его. Кли­рос­ное по­слу­ша­ние бы­ло для нее наи­бо­лее же­лан­ным. До­сто­вер­но из­вест­но, что ма­туш­ка зна­ла на­изусть Псал­тырь – его непре­стан­ное чте­ние ста­ло в тя­же­лое вре­мя ее глав­ной под­держ­кой. А еще эта ра­ба Хри­сто­ва вос­хи­ща­лась пре­крас­ным тво­ре­ни­ем Бо­жьим – цве­та­ми. Об­ла­дая ху­до­же­ствен­ным вку­сом, она бла­го­леп­но укра­ша­ла ими хра­мы, вы­ра­щи­ва­ла в сво­ей ке­лии и в «рай­ском са­ду» – оби­те­ли це­лые оран­же­реи. И осо­бо лю­би­ла ро­зы.

Ко­гда и при ка­ких об­сто­я­тель­ствах по­слуш­ни­ца Тер­тац­кая при­ня­ла ан­гель­ский по­стриг по­ка еще не ве­до­мо. За чи­стую це­ло­муд­рен­ную жизнь Гос­подь на­рек свою из­бран­ни­цу ве­ли­ким ар­хан­гель­ским име­нем. Ра­фа­ил – зна­чит це­ли­тель Бо­жий. Прой­дут го­ды и пре­по­доб­но­му­че­ни­ца Ра­фа­и­ла спо­до­бит­ся от Все­ми­ло­сти­во­го да­ра це­ли­тель­ства те­лес­ных и ду­шев­ных че­ло­ве­че­ских неду­гов.

29 ав­гу­ста 1920 го­да бы­ло опре­де­ле­но на­зна­чить пред­се­да­тель­ни­цей Свя­то-Тро­иц­кой жен­ской об­щи­ны мо­на­хи­ню Ра­фа­и­лу (Тер­тац­кую). А 19 де­каб­ря то­го же го­да, в день па­мя­ти свя­ти­те­ля Ни­ко­лая, Мир­ли­кий­ско­го чу­до­твор­ца – на один из осо­бо по­чи­та­е­мых пре­столь­ных празд­ни­ков оби­те­ли Гос­подь бла­го­сло­вил свою из­бран­ни­цу стать игу­ме­ни­ей мо­на­сты­ря (по­сле смер­ти преж­ней на­сто­я­тель­ни­цы – ма­туш­ки Пар­фе­нии). Вер­ная дочь и вос­пи­тан­ни­ца оби­те­ли бы­ла на­зна­че­на ма­те­рью ее се­стер в са­мое слож­ное, и, ка­за­лось, аб­со­лют­но безыс­ход­ное вре­мя. Она трез­во осо­зна­ва­ла, что жезл ее на­сто­я­тель­ства был жре­би­ем му­че­ни­че­ства. Невы­со­кая ро­стом, по-жен­ски сла­бень­кая те­лом, ма­туш­ка Ра­фа­и­ла име­ла твер­дую ве­ру, и во всем упо­ва­ла лишь на Гос­по­да. Во­ис­ти­ну, «си­ла Бо­жия в немо­щи че­ло­ве­че­ской со­вер­ша­лась». (II Кор.12:9)

С пер­вых ме­ся­цев от­кры­тых го­не­ний на мо­на­стырь игу­ме­нья, по ду­хов­но­му рас­суж­де­нию с сест­ра­ми, ре­ши­ла иг­но­ри­ро­вать все уве­ли­чи­ва­ю­ще­е­ся дав­ле­ние вла­стей, угро­зы ве­ро­ят­ной рас­пра­вы и не остав­лять ме­сто сво­е­го мо­на­ше­ско­го по­дви­га. Она стре­ми­лась сле­до­вать, по ми­ло­сти Бо­жи­ей, Хри­сто­вой за­по­ве­ди: «Пре­тер­пе­вый же до кон­ца, той спа­сен бу­дет» (Мк.13:13)

Неис­то­щи­мое упо­ва­ние на Про­мы­сел Бо­жий при­да­ва­ло ей осо­бую устой­чи­вость в тех об­сто­я­тель­ствах, в ко­то­рых дру­гие неиз­беж­но от­ча­и­ва­лись. Ибо в тот пе­ри­од мно­гие лю­ди уны­ва­ли от скор­бей и безыс­ход­но­сти сло­жив­шей­ся си­ту­а­ции, неко­то­рые под­да­ва­лись об­ман­ным со­блаз­нам и шли на по­во­ду че­ло­ве­че­ской сла­бо­сти. Сколь­ко муд­ро­сти, сил и твер­до­сти нуж­но бы­ло то­гда иметь, чтобы по­ка­зать сво­им мо­на­стыр­ским до­че­рям, что успех борь­бы со злом из­ме­ря­ет­ся не внеш­ней по­бе­дой, а лишь непо­ко­ле­би­мым сто­я­ни­ем в ве­ре до кон­ца. И са­мое глав­ное – тре­бо­вал­ся лич­ный при­мер.

Фак­ты сви­де­тель­ству­ют, что ма­туш­ка Ра­фа­и­ла пред­при­ни­ма­ла мно­же­ство дей­ствий, чтобы со­хра­нить устав­ную жизнь оби­те­ли и убе­речь овец Хри­сто­вых от но­во­яв­лен­ных во­ин­ству­ю­щих ате­и­стов. Не те­ряя бла­го­ду­шия, и да­же лю­бо­вью к вра­гам, при­ни­ма­ла она на­ше­ствие но­вых, уже не зна­ю­щих Бо­га лю­дей. Осо­зна­вая то, что кон­фис­ка­ция мо­на­стыр­ских по­ме­ще­ний в поль­зу со­вет­ских вла­стей неиз­беж­на, она пер­вая пред­ло­жи­ла Чи­ги­рин­ско­му ру­ко­вод­ству по­се­лить в оби­те­ли де­тей-си­рот. За­бот­ли­вая хри­сти­ан­ка пы­та­лась по­мочь им пе­ре­жить тя­же­лое вре­мя го­ло­да и граж­дан­ской раз­ру­хи за счет мо­на­стыр­ских за­па­сов и каз­ны, а так­же спа­сти их ду­ши под опе­кой мо­на­хинь. И кро­ме это­го даль­но­вид­ная мать-хо­зяй­ка счи­та­ла, что квар­ти­ро­ва­ние ко­ло­ни­стов бу­дет ме­нее бо­лез­нен­но для оби­те­ли, чем что-ли­бо дру­гое. Ведь со­вет­ские упра­ви­те­ли мог­ли ис­поль­зо­вать мо­на­стыр­скую ба­зу в иных, бо­лее ко­щун­ствен­ных це­лях.

Про­сле­жи­вая ход со­бы­тий лик­ви­да­ции Свя­то-Тро­иц­кой оби­те­ли, мож­но от­ме­тить, что при всем внеш­нем са­та­нин­ском дав­ле­нии без­бож­ные вла­сти вы­нуж­де­ны бы­ли ча­сто счи­тать­ся с по­ступ­ка­ми и дей­стви­я­ми пред­се­да­тель­ни­цы об­щи­ны – ма­туш­ки Ра­фа­и­лы. Ее ду­хов­ная рас­су­ди­тель­ность и про­ни­ца­тель­ность по­мо­га­ли из­бе­гать без­вы­ход­ных си­ту­а­ций, а при столк­но­ве­нии с агрес­сив­ны­ми бо­го­бор­ца­ми она за­ча­стую вы­хо­ди­ла по­бе­ди­тель­ни­цей по ду­ху. Они да­же немно­го по­ба­и­ва­лись ее, а от это­го и тай­но нена­ви­де­ли, вы­на­ши­вая план ме­сти. «Ибо пра­вед­ник од­ной жиз­нью сво­ею об­ли­ча­ет кри­вых, лу­ка­вых и ли­це­мер­ных. И чем бо­же­ствен­нее луч, ко­то­рый све­тит сквозь че­ло­ве­ка, тем силь­нее пле­щут во­круг него стра­сти зло­дей­ских на­тур» (И.А. Ильин, рус­ский фило­соф).

Окон­ча­тель­ное за­кры­тие мо­на­сты­ря все же вы­ну­ди­ло неболь­шую груп­пу остав­ших­ся се­стер пе­ре­се­лить­ся в част­ный дом, на­хо­див­ший­ся в го­ро­де Чи­ги­рине по ули­це Дво­рян­ской № 69 (ныне – ул.Па­риж­ская), где про­жи­ва­ла в то вре­мя пра­во­слав­ная бо­го­бо­яз­нен­ная се­мья. Неза­дол­го до это­го ма­туш­ка бла­го­сло­ви­ла 37-лет­нюю по­слуш­ни­цу Та­тья­ну Ива­нов­ну Пав­лен­ко вый­ти за­муж за бла­го­че­сти­во­го мно­го­дет­но­го вдов­ца Дмит­рия Дмит­ри­е­ви­ча Ря­си­ка и стать ему по­мощ­ни­цей в вос­пи­та­нии чад. Му­же­ствен­ные ис­по­вед­ни­цы ве­ры объ­еди­ни­лись в их неболь­шом, но ду­хов­но уют­ном до­ми­ке, где жи­ли ас­ке­ти­че­ски, стя­жа­ли непре­стан­ную мо­лит­ву и тво­ри­ли сми­рен­ное мо­на­ше­ское де­ла­ние. Сре­ди них бы­ла быв­шая мо­на­стыр­ская каз­на­чея – ма­туш­ка пре­клон­ных лет Ел­пи­ди­фо­ра (Про­ко­по­вич) и ре­гент цер­ков­но­го хо­ра – мать Епи­сти­мия (фа­ми­лия неиз­вест­на).

Вско­ре это жи­тей­ское при­ста­ни­ще ста­ло спа­си­тель­ным ду­хов­ным оа­зи­сом для мно­гих лю­дей и ме­стом мо­лит­вы го­ни­мо­го ду­хо­вен­ства. Там со­вер­ша­лись бо­го­слу­же­ния, во вре­мя ко­то­рых по­движ­ни­ки име­ли воз­мож­ность со­вер­шать сер­деч­ное по­ка­я­ние и на­пи­ты­вать свои ду­ши при­ча­ще­ни­ем Свя­тых Хри­сто­вых Та­инств, про­хо­ди­ли ду­ше­спа­си­тель­ные бе­се­ды и тай­ные встре­чи ве­ли­ких цер­ков­ных му­жей. В этом до­ме бы­ли те, кто без стра­ха и сму­ще­ния вско­ре укра­си­лись вен­цом му­че­ни­че­ства за пра­во­слав­ную ве­ру: о. Алек­сий (Ери­мо­вич), о. Ан­дрей (Лап­чин­ский), о. Ки­при­ан (Олей­ник), о. Сер­гий (Зем­ниц­кий), о. Ти­мо­фей (Хра­па­чен­ко), о. Фе­о­до­сий (Пе­до­рич), схи­ар­хи­манд­рит Ав­ак­кум (Ста­ров), мо­на­хи Онуф­ри­ев­ско­го мо­на­сты­ря. Прой­дут го­ды и име­на этих бес­страш­ных Хри­сто­вых ис­по­вед­ни­ков бу­дут за­пи­са­ны в небес­ной Кни­ге Жиз­ни, а зем­ная ис­то­рия от­ме­тит:

«Раз­ли­чен их воз­раст, но од­на ве­ра; неоди­на­ко­вы по­дви­ги, но то же са­мое му­же­ство» (свят. Иоанн Зла­то­уст).

Ра­зу­ме­ет­ся, что в усло­ви­ях все­об­ще­го са­та­нин­ско­го раз­гу­ла враг ро­да че­ло­ве­че­ско­го ши­пел зло­бой и лю­то­стью, ви­дя в Чи­ги­рине столь бла­го­дат­ный очаг Гос­под­не­го слу­же­ния. Он раз­жи­гал к нему все­об­щую непри­язнь и пре­зре­ние со­от­чи­чей, вы­зы­вал непо­ни­ма­ние близ­ких, на­трав­ли­вал вла­стей. А за­тем, под по­кро­вом тем­но­ты, со­вер­шил свое де­ло тьмы.

Ав­гу­стов­ской но­чью 1926 го­да в до­мик, где юти­лись ма­туш­ки, кто-то на­стой­чи­во по­сту­чал. Это был мест­ный Хри­ста ра­ди юро­ди­вый Вар­фо­ло­мей, сла­вив­ший­ся сво­ей про­зор­ли­во­стью и пред­ска­за­ни­я­ми. Бла­жен­ный ме­тал­ся под ок­на­ми и звал: Ма­туш­ка Ра­фа­и­ла, убе­гай! Через пол­ча­са – те­бе смерть!». На что игу­ме­нья твер­до от­ве­ти­ла: «На всё во­ля Бо­жия. Я се­стёр не остав­лю». Спу­стя неко­то­рое вре­мя в дом во­рва­лась груп­па ак­ти­ви­стов мест­ной ан­ти­ре­ли­ги­оз­ной ор­га­ни­за­ции «Без­бож­ник» во гла­ве с её ру­ко­во­ди­те­лем – че­ки­стом Ива­ном Леон­ти­е­ви­чем Са­ла­ма­щен­ко <жут­ка бу­дет его смерть>. Ше­сте­ро пья­ных му­жи­ков наг­ло схва­ти­ли на­сто­я­тель­ни­цу, вы­ве­ли её на ули­цу, при­вя­за­ли к де­ре­ву, об­ло­жи­ли се­ном, а за­тем по­до­жгли, тре­буя, чтобы она сня­ла с гру­ди крест и от­да­ла им спря­тан­ную ею ра­нее цер­ков­ную утварь. Хо­зя­и­на не бы­ло до­ма, де­ти ис­пу­га­лись и с ужа­сом на­блю­да­ли про­ис­хо­дя­щее. Мать Ел­пи­ди­фо­ра (пре­клон­ных лет, быв­шая мо­на­стыр­ская каз­на­чея. – О.С.) взя­ла в ру­ки ико­ну Бо­жи­ей Ма­те­ри «Неопа­ли­мая Ку­пи­на», и все сёст­ры без­бо­яз­нен­но вы­шли во двор. Они упа­ли на ко­ле­ни и усерд­но мо­ли­ли Пре­чи­стую о по­мо­щи. Неожи­дан­но раз­ра­зил­ся силь­ный гром, блес­ну­ла мол­ния, и на­чал­ся силь­ный дождь. Ог­нен­ное пла­мя, ед­ва успев раз­го­реть­ся, по­гас­ло. То­гда озлоб­лен­ные му­чи­те­ли по­ло­жи­ли ма­туш­ку на те­ле­гу и, свя­зав её, по­вез­ли в ста­рую ско­то­бой­ню, где 49-лет­ней игу­ме­нии устро­и­ли звер­ский са­мо­суд. Вна­ча­ле на­силь­ни­ки над­ру­га­лись над Хри­сто­вой неве­стой, а за­тем в са­та­нин­ской зло­бе, неисто­во над ней из­де­ва­лись. А на­по­сле­док по-звер­ски ис­ко­ло­ли стра­да­ли­цу шты­ка­ми и за­ко­па­ли в зем­лю – ещё жи­вой.

Зло­де­я­ние не оста­лось неза­ме­чен­ным. Сви­де­тель­ни­цей ужас­ной ги­бе­ли игу­ме­ньи ока­за­лась по­слуш­ни­ца мо­на­сты­ря Ма­рия Усти­нов­на На­гор­няя (поз­же она при­ня­ла по­стриг с име­нем Мар­га­ри­та), про­жи­вав­шая непо­да­ле­ку. По­сле то­го, как нелю­ди по­ки­ну­ли ско­то­бой­ню, она тай­но про­бра­лась ту­да и от­ко­па­ла изуро­до­ван­ное и окро­вав­лен­ное те­ло му­че­ни­цы. Ма­туш­ка еще недол­го ды­ша­ла и за­тем, на ру­ках у сест­ры, ото­шла ко Гос­по­ду. Мо­на­хи­ни по­хо­ро­ни­ли игу­ме­нью Ра­фа­и­лу на го­род­ском Ка­зан­ском клад­би­ще. Мо­гил­ку увен­ча­ли неболь­шим ме­тал­ли­че­ским кре­стом – бо­я­лись даль­ней­ших по­ру­га­ний нече­сти­вых над пра­хом пра­вед­ни­цы.